В ряде текстов, которые собраны вместе лишь в некоторых прижизненных собраниях преп. Максима Грека, святой установил самую настоящую лествицу монашеского подвига и канон монашеского мироощущения. Он подробно раскрыл смысл понимания идеала смирения и целомудрия не только в русском богословии, но и в русской литературе.
На основе Песен Священного писания, особенно песни пророка Исаии[1], преподобный Максим начал говорить об особом внутреннем состоянии человека, описанном им как отсутствие всех пяти чувств, то есть слуха, зрения, вкуса, осязания и обоняния. По его словам, именно посредством их осуществляется «душевная смерть» человека. Поэтому, вслед за пророком Исаией, преподобный призывал: «Ступайте, люди мои, внидите в клеть свою», – клетью он именовал сердце человека, где должно совершаться молитвенное делание каждого верующего. Таким образом он создал не только границы особого внутреннего пространства, очерченного человеческой душой и Святым Духом, но и образовал отдельное понятие, призванное обозначать особое аскетическое состояние, принадлежащее исключительно «внутреннему человеку». Последнее выражение может показаться вам знакомым, но это потому, что в своих сочинениях его использовал Ф. М. Достоевский.
Далее Максим Грек подчеркивал важную роль Святого Духа в реализации этого внутреннего состояния, так как он знал, что далеко не все обстоятельства благоприятно влияют на молитвенный настрой человека. Он писал:
«Сего ради, братие, и мы елма волею отрекохомся сует всякия и бесчиния мирскаго жития и иноческого преподобного и совершеного жития возлюбихом, совершающая внутреннего человека нашего и наставляющая в самую вечную жизнь»[2].
Из-за этого кажется, что преп. Максим Грек писал свои слова, прежде всего, для монахов. Однако это только видимость. В его словах чувствуется, как сильно он тоскует по афонской святой обители Ватопед, которую не видел больше 20 лет, именно поэтому преподобный адресовал свои беседы к монахам, которых он мог видеть только мысленно. Но он писал и для верующих мирян, для этого святой применял особый «словарь», почерпнутый из богослужения, во время которого каждый православный человек может испытать близость «сокровенной жизни во Христе». Все вышесказанное говорит о том, что преп. Максим Грек приводил в этих сочинениях собственные свидетельства личной внутренней молитвы, до сих пор называемой монахами Иисусовой молитвой. На самом деле он использовал слова и из монашеского быта и писал о сугубо монашеском молитвенном умственном действии («умном делании»), о благоприятной молитвенной обстановке, в которой все мысли сосредоточены (физически) только около сердца, а духовно – на присутствии Сына Божия, заповеди Которого составляют, по преподобному Максиму Греку, суть праведной жизни каждого христианина. Поэтому очень важно то, что он употребил еще одно выражение, исходящее из монашеского поведения и правил (дисциплины):
«Труды и подвиги возлюбим за свое спасение яко же Богу любви и теми же преподобными добродетельными да украсим сами мысленый куколь человека нашего, а не шелковыми пестрыми ткании»[3].
Посредством «мысленного куколя», если использовать монашеский термин, применяемый для строгого устава схимонахов (греч. -Κουκουλλιον)[4], Максим Грек изобразил неприкосновенность мысли, целиком погруженной лишь в раздумье о Боге, посвященной только Богу любви. Важно подчеркнуть, что это слово, обозначающее часть одежды православных схимонаховимеет еще одно значение. При его облачении (капюшона) можно таинственно войти в мысленный рай и состояние мысленного подвига на уровне великой схимы и продолжительной аскезы.
Итак, преп. Максим Грек советовал не внешними путешествиями развлекать себя, но внутренним движением обеспечить себе спокойствие в душе. И ни чем иным, как только благочестивыми делами можно сделать себя лучше, внутренне чище и нравственно безупречным. Таков на самом деле внутренний образ человека.
Своими словами и византийской монашеской мыслью преп. Максим Грек вошел в русскую литературу и богословие, а тем самым и в действительное сознание современного русского человека.
Автор статьи – Нежа Златковна Зайц
В случае заимствования или цитирования статьи прошу указать имя автора или ссылку на источник статьи.
[1] Пятая песнь канона, который поется по окончании чтения всех псалмов. Она составлена под влиянием молитвы пророка Исаии, провидевшего пришествие Спасителя: «От нощи утренюет дух мой к Тебе, Боже, зане свет повеления Твоя на земли…» (Ис. 26).
[2] Париж, Национальная библиотека, Ман. Славе 123, л. 89.
[3] Париж, Национальная библиотека, Ман. Славе 123, л. 89.
[4] A Patristic Greek Lexicon, ed. G. W. Lampe, 23. Edition, 2010, cс. 772–773.
